Водовоз

Водовоз

                                                                                                          Посвящается Эльнуру Кунову из ДНР

Летом в квартире становилось слишком душно, и все окна открывали настежь. По комнатам гулял сквозняк. Митя знал, что, если встать в дверях между кухней и коридором, окажешься прямо в центре потока освежающего воздуха. Обеденный стол на это время переносили на балкон. Его ставили вплотную к окну, так что тополиный пух часто залетал со двора и прилипал к только что нарезанным помидорам и огурцам. Заметив его в своей тарелке, Ленка, младшая сестра Мити, начинала ныть и, прежде чем приступить к еде, брезгливо выбирала из нее каждую найденную пушинку. Прошлым летом мама, устав от Ленкиных выкрутасов, прикрепила к раме белую марлю.

За зиму она поистрепалась и стала серой от пыли и копоти, но кнопки все так же крепко удерживали ее на месте. Но теперь это было неважно – из-за участившихся обстрелов окна, бывало, не открывали даже в жару.

Мама Мити и Лены была швеей на производстве, она уходила на работу, когда дети еще спали, и возвращалась с наступлением темноты. За старшего в доме оставался десятилетний Митя. Ему нужно было разбудить сестренку, накормить ее и отвести в садик, а после школы забрать и следить за ней до вечера.

Иногда они вдвоем гуляли неподалеку от дома, в маленьком сквере между двумя разрушенными пятиэтажками. После авианалета у одной обвалилась передняя стена, а вторая почти вся превратилась в бетонные руины. Скверик с единственной качелькой в нем чудом уцелели. И Митя, рассудив, что тратить ракеты на обезлюдевшие развалюхи никто не захочет, водил сюда Ленку. Читать далее

Девочка с мороженым

Девочка с мороженым

Однажды на свете жила девочка. Маленькая такая, с черными кудрями и капризным характером. Она любила кукол и мороженое. И как-то раз после школы она стояла возле своего дома и держала в руке клубничный пломбир. После ангины мама запрещала ей есть холодное, и девочка не хотела ее волновать.

Мимо проходил мальчик со скрипкой. Он был задумчивый и очень серьезный и не обратил на девочку никакого внимания. И тогда девочка взяла и уронила шарик мороженого ему на ботинок. Мальчик остановился, посмотрел на свои новенькие ботинки, заляпанные мороженым, и вздохнул. Еще утром мама, вынимая их из черной картонной коробки, строго сказала: «По лужам не бегать!». Что она скажет, увидев эти розовые разводы, мальчик даже представлять не хотел. Вечно эти девчонки путаются под ногами!

— Смотри, что ты наделала! Испортила новые ботинки! – уже было собирался выговорить ей мальчик и для верности прибавить: Растяпа!

Наконец он поднял на нее глаза, и тут… девочка улыбнулась.

— А у меня мороженое упало… — растерянно пожала она плечиками в белой вязаной кофточке. — Так жалко…

Читать далее

Домовой

Домовой

Больше всего на свете Таня любила читать. В доме, где они жили с бабушкой, на полке стояли две книги. Одна была очень толстая и очень старая, вместо обложки —  деревянные дощечки, обклеенные коричневой кожей, а на пожелтевших страницах черными и красными чернилами напечатаны незнакомые Тане буквы, которые складывались в непонятные слова. Когда бабушка читала вслух, Тане казалось, что это какой-то диковинный язык.

— Бабуля, а про что твоя книжка? – однажды спросила Таня.

— Это, Танюшка, жития. Про святых людей, — ответила бабушка.

— Которые ни одного вот такусенького грешка не совершили? – девочка сжала большой и указательный пальцы, оставив между ними пару миллиметров. — И не врали ни разу? И щелбан никому не дали?

— На то они святые.

— Ой, бабулечка, я сегодня Борьке затрещину дала, а вчера еще… — Таня приложила ладошку ко лбу и горестно вздохнула. — Не возьмут меня в святые.

— Мы простые смертные люди, наше дело – ежечасно просить у Бога прощения за прегрешения свои.

— Так если не сказать, он и не узнает, а?

— Узнает. Бог все знает и видит, — объяснила бабушка. — Мы его не видим, а он видит нас насквозь.

Таня решила, что бабушкину книжку ей читать поздно, ведь святым человек должен быть с первого класса и до гроба, а она к 11 годам уже неисправимая грешница. И нужно быть благодарной за то, что хоть в пионеры приняли.

Читать далее

Приставала

Тонкая полоска утреннего света скользнула по полу, на мгновение озарив длинный ряд железных двухъярусных кроватей, и замерла на скатавшемся в углу комнаты шерстяном одеяле. Оно шевельнулось, из-под него высунулась босая детская ступня. Прозрачная кожа вокруг щиколотки отливала фиолетово-зеленым оттенком застарелых синяков и ссадин. Луч снова задвигался, словно ему было скучно, и он хотел сыграть с кем-нибудь в салочки. Наконец один край одеяла откинулся. В полоске света блеснула щербатая мальчишеская улыбка. Волосы на голове были взбиты, цветастая пижама измята от беспокойного сна.

Его звали Сашкой Семеновым. Но ни имя, ни фамилия ему не принадлежали, как это полагается от рождения. Их придумала одна из воспитательниц, которая, придя на работу, обнаружила на ступеньках детского дома завернутого в рваное покрывальце круглолицего малыша. В тот день, когда подкинули мальчонку, преставился местный дворник. Поговаривали, что он отравился паленой водкой. Родных у него было, а друзья на проводы не пришли – нужно было успеть к открытию вино-водочного. Так и похоронили — в промозглое утро, без отпевания, под скупую слезу бабы Нади из котельной. В память об усопшем дворнике и нарекли найденыша.

Читать далее

Где спят звезды?

Где спят звезды?

После обеда мать поставила на середине кухни табуретку и велела Юрке на нее сесть.

— Будем возвращать тебе человеческий вид, — сказала она.

Через неделю Юрка должен был пойти в четвертый класс. А туда, по словам мамы, с заросшей головой и нестрижеными ногтями не берут. Правда, то же самое она говорила и перед третьим классом, и, кажется, перед вторым. Прошлым летом Юрка с Петькой, своим соседом по парте, как только ни изощрялись, чтобы потерять человеческий вид. Но разбитые коленки мама замазывала зеленкой, грязные ногти отпаривала в горячей ванне, а залитые воском волосы отстригала. И все старания оказывались напрасными. Поэтому Юрка решил действовать иначе. Три дня назад, когда мама в первый раз завела разговор о стрижке, он стащил ее ножницы и склеил концы. А вчера в корзинке с парикмахерскими принадлежностями совершенно случайно оказалась дохлая мышь – о существовании Юрки забыли до самого вечера. И вот опять он сидит на дурацкой табуретке. Читать далее

Вареньевый мальчик (Рождественская сказка)

Вареньевый мальчик (Рождественская сказка)

Однажды в Рождественский Сочельник в старом дубовом буфете что-то громко звякнуло.

— Опять серая чертовка чашку опрокинула, — нахмурилась старушка Алинка.

Она разбирала заготовленные с лета душистые травки, и ей совсем не хотелось бросать важное дело из-за непоседливой «соседки». «Дзынь!» – повторилось за дверцей. И еще раз «дзынь-дзынь».  Отложив в сторону пучок с маленькими зелеными листьями, она, негромко охнув, поднялась со стула и подошла к буфету. «Вот я тебе сейчас задам!» — уже хотела сказать старушка и потянулась к ручке.

Вдруг дверца отворилась сама собой — и с нижней полки в корзинку с тыквами спрыгнул мальчик. С виду это был самый обычный ребенок с растрепанными золотисто-медовыми вихрами, в клетчатой рубашонке и в рваных штанах. Только очень маленький, размером с поварешку.

— Ты кто такой? — всплеснула руками Алинка.

— Гильфи, вареньевый человечек, — сказал мальчик так, будто вовсе не был чуть больше поварешки. Когда он говорил, казалось, что в воздухе одновременно звенят тысячи хрустальных капель.

Старушка нацепила на нос очки и внимательно оглядела мальчишку от всклокоченной макушки до башмаков:

— И откуда же ты взялся?

— Из банки с грушевым вареньем.

Читать далее

Великан

Великан

В глухой лесной чаще укрытый от глаз косматыми синими елями стоял дом. Со стороны он был похож на груду огромных неровных валунов, которые нанесло сюда исполинским ветром. Его единственное окно не украшала занавеска с кружевной оборкой, у входа не лежал сплетенный из соломы мягкий коврик, а из закопченной трубы не бежал крендельками черный дым. Впрочем, дымохода здесь тоже не было. Все выглядело мрачно и неприветливо, и, если бы поблизости пролегали хоженые тропы, путники бы наверняка держались подальше от этого места.

Жил в доме Великан. Ели и дубы для него были как для нас кустарник. Шагая по лесу, он с легкостью раздвигал корявые закостенелые от времени стволы голыми руками. Сильная река бежала у его ног ручейком: чтобы умыться, ему приходилось опускаться на колени. Круглая желтая луна служила ночной лампой, которую он каждый вечер тщательно протирал от пыли. Великан не был злодеем и не ел людей. И все-таки однажды все в городе отвернулись от него. Читать далее

По ту сторону Ветреного холма

По ту сторону Ветреного холма

Той весной в королевстве Правда или последствия не переставая шел дождь. Воды натекло столько, что дома сами собой поднимались с насиженных мест и отправлялись на соседние улицы, и жителям даже приходилось менять на них адресные таблички. Ведь негоже, если соберется к тебе в гости дядюшка из соседней деревни, а твой дом уже вовсе не там, где прежде, а, к примеру, торчит в поле или застрял посреди реки. С другой стороны, ну уплыла избушка у плотника или молочника – никакой беды от этого государству не случится. А вот если с Дворцом такая неприятность – все, международный скандал. Озабоченный тягостными думами на сей счет, Король после завтрака велел запрячь карету и отправился поглядеть, как его народ хитростью и выдумкой спасается от наводнения.

Читать далее

Пропуск для Клары

Пропуск для Клары

В самом конце длинного белого коридора, наполненного басовито-визгливой многоголосицей, приткнулась узенькая деревянная дверь. Посаженная на петли без должного усердия, она от давности лет сильно скосилась влево и стала похожа на небрежный карандашный эскиз. Без сомнения, ей и самой было бы несказанно стыдно за свой вид, если бы она, эта скошенная узкая дверца не открывала людям дорогу в рай. Ну, по правде говоря, в рай или в ад, решалось уже за ней, но факт остается фактом: эта дверь была объектом вожделения для всех покинувших землю. У ее порога разыгрывались сущие трагедии, разбивались хрупкие сокровенные мечты, свершались великие и ужасные дела, но еще ни разу прежде ей не случалось слышать подобные выражения.

— Эй ты, сын ошпаренной кошки! Сейчас моя очередь! — истошно завопила тощая молодая особа в старом полинялом платье.

Она проворно прыгнула со своего места к двери и заслонила ее от высокого респектабельного господина с каштановыми баками, стриженными на английский манер.

Читать далее

Сказки Лисьего острова: Чьи тайны хранит русалка

Сказки Лисьего острова: Чьи тайны хранит русалка

Вы замечали, как меняются люди перед Рождеством? Они начинают чаще улыбаться друг другу. Голос у них становится более тихим и вкрадчивым, а взгляд — открытым и заинтересованным. Так все мы готовимся к чуду, потому что боимся, как бы оно не проскочило мимо нас к кому-нибудь другому. Ведь если его упустить, придется ждать еще целый год!

Для жителей Лисьего острова чудо могло произойти в одном из трех случаев: если впервые за много лет разрушительный ураган обойдет их берег, если все рыбаки успеют с промысла домой и если внуки местного чудака Якоба не приедут на каникулы. В Сочельник штормовой ветер стих и на острове выпал снег. Пушистые хлопья бесшумно падали на серо-желтый песок и рваные зеленые кроны мачтовых сосен. Лодки вернулись, и в каждом доме наступило беспечное время приготовлений к празднику. Но никому не может везти абсолютно во всем…

Читать далее