Стихи

А это даже хорошо, что оскорбительно ясны

И ваши мысли, и ваши жесты.

И вы, привыкший в полцены

Любое брать под солнцем место,

 

Присматриваетесь ко мне,

Как покупатель у витрины.

И так, и сяк – изъянов нет,

А впереди чужие спины

 

Тех, кто быстрее и моложе.

Вы не хотите прогадать,

И упустить обидно тоже.

Вы – что раскрытая тетрадь,

 

Где в каждой строчке ваши мысли

Так оскорбительно ясны…

Похоже, что впервые в жизни

Вы дать готовы две цены.

 

Ты думал о том, что некрашеный ствол был началом

Для гордого короля и для пешки разменной?

И каждый решал, кому как играть пристало,

А после потерь обещал не остаться в обиде.

 

Но вот тебе мой ответ на вопрос извечный

(Признайся, ты, может, всю жизнь был на нем помешан):

Когда игра завершится и задуют свечи,

В одну коробку упадут король и пешка.

Земле не уберечься от подошв,
Не отвернуть лица от раболепных взглядов.
Осколков острых дождь и плуга нож –
Всё больно ей, и всё, что было, взято.

Лежит горбата, выжжена, стара,
Обманута невинными речами,
Мечами завоевана… Ничья!
Какими флагами над ней бы ни качали.

Остаться над схваткой времени и света,

Не выбирать, не делать ставки, не жалеть

И мир принять, смущенный и раздетый,

Когда он в дураках оставит смерть.

 

С ним вместе чужестранцами уйти,

Плащом укрывшись, на самый край земли,

Где бог и дьявол крепко держат нить

От ненависти до слепой любви.

Никто не прав, никто не виноват.
И каждый первый к своей привязан колее,
И мир расколот на «прошло» и «никогда»,
А ты о том, что будет завтра, не жалеешь.

Тебя не трогают ни страсти, ни мольбы,
Твоей свободы не отнять, не испытать.
И право проклятое кем угодно быть
Скрывает золоченная печать.

Никто не прав, никто не виноват,
Но утро чьей-то казни настает,
И ты, скрывая отрешенный взгляд,
Опять инкогнито идешь на эшафот.

Я от святых держусь подальше,
Чтобы их свет своею тьмой не оскорбить,
Чтобы своею тьмой их свет не растворить.
Я в стороне держусь от фальши.

Они на волю отпускают птиц,
Но вместо птиц взлетают в небо камни.
Они сжимают воздух кулаками
И обещают грешников простить.

Наверное, я стала старше…

Оставь упавшим их веру,
Подай тем, кто плачет, мечи.
Пусть первые будут отвергнуты,
Вершины пусть станут ничьи.

А мир будто молью изъеден,
Прорехи полны пустотой,
Не смейся над тем, кто так бледен.
Ведь, может, он просто святой.

Я помню дорогу, иди за мной,
Это сразу направо за перекрестком,
Там, где украли деревья зимой,
Где было когда-то нам все так просто.

Мы верили, головы к небу задрав,
Что тени вовек не погасят солнце.
И вот, как лягушки, из черных колодцев
Глядим в очерченную явь.

Ты помнишь, пытались и мы с тобой
Стоять с другими спиной к океану.
Они боялись ослепнуть, лишь взглянут,
Они слепыми пришли домой.

 

Никто не спрашивает, если ответ не подразумевает вопроса,

Никто не смотрит, если в увиденном не ищет себя.

Каждый стремится к тому, что дается непросто,

Каждый хочет стать кем-то другим – так велит толпа.

 

Их легко узнать, они почти как братья похожи.

Их шаги осторожны, они ступают след в след.

Никто не просит, если назад слов забрать не может,

Никто не верит, если на завтра надежды нет.