Нас не сломить!

«Нас не сломить!» кусочком мела
Мальчишка нацарапал на стене
Тем, кто устал, отстал, напуган до предела,
Тем, у кого душа окостенела,
И тем, кому удобнее вовне.

— Охальник! Это кто такой тут смелый?
Стирай, не то запру тебя в подвал! —
Бранилась дворничиха и метлой огрела…
Мальчишка, сжав в руке кусочек мела,
Во двор соседний бодро пошагал.

Они зажигают свечу

Они зажигают свечу и идут искать солнце,

Они, не смолкая, кричат, чтобы жить в тишине.

Им мечты совсем ни к чему, у них всё продается,

И за честь быть честнее других здесь платят вдвойне.

 

Они искренне верят, что бог простит все ошибки,

Стоит только губами к нужной иконке припасть.

В их домах свято чтут тех, кто нынче был назван великим,

И портреты блестят, пока снова не сменится власть.

Ни одежд, ни надежды

Ни одежд, ни надежды

Вот стоит на ветру дом растерзанный.

Ни одежд, ни надежды не надобно.

Тихо плачут над ним ангел с бесом,

А играть мог бы завтра пир свадебный.

 

Стекла выбиты, стены скошены,

И на крыше нет белого аиста.

Вместо мира царит безбожие…

Проходите мимо, пожалуйста.

Мир не будет прежним

Однажды ты дотянешься до звезд,
Но мир уже не будет тем, что прежде.
И с великанов упадут одежды,
Вдруг обнажив их карликовый рост.

Однажды ты опустишься на дно,
И оскорбятся крепкие затылки,
Молитвы их невинны и так пылки,
Но слово каждое звучит, как приговор.

Однажды ты свернешь с прямой тропы,
Протоптанной навстречу компромиссам.
А завтра вычеркнут и со счетов всех списан,
И волен кем угодно в жизни быть.

Вдруг колкости теряют остроту

Вдруг колкости теряют остроту
И разбиваются о небо птицы…
Пусть перекрестки перед нами расплетут,
И знаков нет — простить или проститься,

Жалеть не станем брошенные камни.
Их плач наполнит смыслом чью-то смерть.
А нам останется участливо смотреть,
Как дивный мир безумцев новых манит.

Спросите у земли

Спросите у земли

Но лишь земле известно, сколько весит мир.
Спросите у нее, трудна ли эта ноша —
Хозяйкой быть при фартучке в горошек
У душегубов, бездарей, проныр.

И по ночам на выстрелы бежать,
Мирить соседей и тушить пожары,
А после в тишине, без ярости и жалоб
Свои потери заносить в тетрадь.

Но лишь земле известно, сколько весит тьма
Смиренно подносящих богу свечки,
Одетым в белое им рай давно обещан —
Грехи и обувь можно не снимать.

Спросите же, как носит их земля.

Однажды девочка спросила у воды

Однажды девочка спросила у воды

Однажды девочка спросила у воды:
— Какое горе гонит тебя вниз,
Когда живое все стремится быть под солнцем?
Тебе не надо за него бороться —
Сама даешь и отбираешь жизнь,
Умыв-оплакав каждого. Пусты

Всегда твои объятия, пусть целый мир
Заботой окружила — тебя не утолить ничем.
И, оказавшись на вершине, снова ищешь дна.
— Дитя, — сказала девочке вода, — пойми,
Тому, кто высоко летает, известно, чем обязан он земле.
Сказала и сквозь пальцы дальше потекла.

Я уйду завтра утром, мама

Я уйду завтра утром, мама.
Моя очередь вас защищать.
Ты с годами красивее стала…
Погоди, хоронить еще рано,
Пододвинь мне тарелку борща.

Я уйду завтра утром, мама,
Ты, пожалуйста, только не плачь.
Лучше вот подоткни одеяло,
Я с тобой говорил так мало,
Меньше, чем участковый врач.

Наложи погуще румяна,
Улыбнись, чтоб уйти я смог.
Вот и завтра под дверью стало…
Все мы временно живы, мама,
Пока свой не вернули долг.

Дьяволу нечего больше хотеть

Дьяволу нечего больше хотеть

Скажи, когда стало привычным в нашем мире,
Чтобы стрелы пускали в улыбающееся лицо?
Чтобы свет осыпался осколками под ноги тьме?

Говорят, даже дьяволу нечего больше хотеть,
Говорят, в люди ходит теперь он с терновым венцом.
Только зря: все кресты ради места под солнцем спалили.

Смешные человечки

Смешные человечки

У мира нет хозяина. Гляди, в песочнице смешные человечки землю делят

И в свою честь наперебой ее зовут, не зная даже собственных имен.

И строят планы и полки – стряхнуть с мундиров пыль и можно бить по целям.

Усы и пушки – всё как на подбор, и каждый сердцем оловянным наделен.

 

У завтра нет хозяина. Гляди, в песочнице смешные человечки играют в новый мир

И в руки каждому по солнцу выдают, не зная, как жесток бывает свет.

Им бы хозяевами стать своим ногам, им бы управиться со своевольными словами,

Что разлетаются, как птицы из куста… Нам бы хозяевами стать самим себе.