Автор: Татьяна Бадалова

После обеда мать поставила на середине кухни табуретку и велела Юрке на нее сесть.

— Будем возвращать тебе человеческий вид, — сказала она.

Через неделю Юрка должен был пойти в четвертый класс. А туда, по словам мамы, с заросшей головой и нестрижеными ногтями не берут. Правда, то же самое она говорила и перед третьим классом, и, кажется, перед вторым. Прошлым летом Юрка с Петькой, своим соседом по парте, как только ни изощрялись, чтобы потерять человеческий вид. Но разбитые коленки мама замазывала зеленкой, грязные ногти отпаривала в горячей ванне, а залитые воском волосы отстригала. И все старания оказывались напрасными. Поэтому Юрка решил действовать иначе. Три дня назад, когда мама в первый раз завела разговор о стрижке, он стащил ее ножницы и склеил концы. А вчера в корзинке с парикмахерскими принадлежностями совершенно случайно оказалась дохлая мышь – о существовании Юрки забыли до самого вечера. И вот опять он сидит на дурацкой табуретке. Читать далее →

Однажды в Рождественский Сочельник в старом дубовом буфете что-то громко звякнуло.

— Опять серая чертовка чашку опрокинула, — нахмурилась старушка Алинка.

Она разбирала заготовленные с лета душистые травки, и ей совсем не хотелось бросать важное дело из-за непоседливой «соседки». «Дзынь!» – повторилось за дверцей. И еще раз «дзынь-дзынь».  Отложив в сторону пучок с маленькими зелеными листьями, она, негромко охнув, поднялась со стула и подошла к буфету. «Вот я тебе сейчас задам!» — уже хотела сказать старушка и потянулась к ручке.

Вдруг дверца отворилась сама собой — и с нижней полки в корзинку с тыквами спрыгнул мальчик. С виду это был самый обычный ребенок с растрепанными золотисто-медовыми вихрами, в клетчатой рубашонке и в рваных штанах. Только очень маленький, размером с поварешку.

— Ты кто такой? — всплеснула руками Алинка.

— Гильфи, вареньевый человечек, — сказал мальчик так, будто вовсе не был чуть больше поварешки. Когда он говорил, казалось, что в воздухе одновременно звенят тысячи хрустальных капель.

Старушка нацепила на нос очки и внимательно оглядела мальчишку от всклокоченной макушки до башмаков:

— И откуда же ты взялся?

— Из банки с грушевым вареньем.

Читать далее →

В глухой лесной чаще укрытый от глаз косматыми синими елями стоял дом. Со стороны он был похож на груду огромных неровных валунов, которые нанесло сюда исполинским ветром. Его единственное окно не украшала занавеска с кружевной оборкой, у входа не лежал сплетенный из соломы мягкий коврик, а из закопченной трубы не бежал крендельками черный дым. Впрочем, дымохода здесь тоже не было. Все выглядело мрачно и неприветливо, и, если бы поблизости пролегали хоженые тропы, путники бы наверняка держались подальше от этого места.

Жил в доме Великан. Ели и дубы для него были как для нас кустарник. Шагая по лесу, он с легкостью раздвигал корявые закостенелые от времени стволы голыми руками. Сильная река бежала у его ног ручейком: чтобы умыться, ему приходилось опускаться на колени. Круглая желтая луна служила ночной лампой, которую он каждый вечер тщательно протирал от пыли. Великан не был злодеем и не ел людей. И все-таки однажды все в городе отвернулись от него. Читать далее →

Той весной в королевстве Правда или последствия не переставая шел дождь. Воды натекло столько, что дома сами собой поднимались с насиженных мест и отправлялись на соседние улицы, и жителям даже приходилось менять на них адресные таблички. Ведь негоже, если соберется к тебе в гости дядюшка из соседней деревни, а твой дом уже вовсе не там, где прежде, а, к примеру, торчит в поле или застрял посреди реки. С другой стороны, ну уплыла избушка у плотника или молочника – никакой беды от этого государству не случится. А вот если с Дворцом такая неприятность – все, международный скандал. Озабоченный тягостными думами на сей счет, Король после завтрака велел запрячь карету и отправился поглядеть, как его народ хитростью и выдумкой спасается от наводнения.

Читать далее →

В самом конце длинного белого коридора, наполненного басовито-визгливой многоголосицей, приткнулась узенькая деревянная дверь. Посаженная на петли без должного усердия, она от давности лет сильно скосилась влево и стала похожа на небрежный карандашный эскиз. Без сомнения, ей и самой было бы несказанно стыдно за свой вид, если бы она, эта скошенная узкая дверца не открывала людям дорогу в рай. Ну, по правде говоря, в рай или в ад, решалось уже за ней, но факт остается фактом: эта дверь была объектом вожделения для всех покинувших землю. У ее порога разыгрывались сущие трагедии, разбивались хрупкие сокровенные мечты, свершались великие и ужасные дела, но еще ни разу прежде ей не случалось слышать подобные выражения.

— Эй ты, сын ошпаренной кошки! Сейчас моя очередь! — истошно завопила тощая молодая особа в старом полинялом платье.

Она проворно прыгнула со своего места к двери и заслонила ее от высокого респектабельного господина с каштановыми баками, стриженными на английский манер.

Читать далее →